Мы открываем для себя все больше имен писателей и поэтов. И уже плохо представляем свой духовный мир без А. Солженицына, Б. Пастернака, людей ни на миг не изменивших себе, как бы трудно ни было. Один из таких поэтов — Анна Андреевна Ахматова, русская Сапфо, как часто ее называли.

Первые стихи Ахматовой появились в России в 1911 году в жур­нале «Аполлон», а уже в следующем году вышел и поэтичес­кий сборник «Вечер». Почти сразу же Ахматова была постав­лена критиками в ряд самых больших русских поэтов. Весь мир ранней, а во многом и поздней лирики Ахматовой был связан с А. Блоком. Муза Блока оказалась повенчанной с музой Ахматовой. Герой блоковской поэзии был самым зна­чительным и характерным «мужским» героем эпохи, тогда как героиня поэзии Ахматовой была представительницей «женс­кой» поэзии. Именно от образов Блока во многом идет герой ахматовской лирики. Ахматова в своих стихах является в бесконечном разнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой. Ахматова пока­зала в искусстве сложную историю женского характера сложной эпохи, его истоков, ломки становления. Вот почему в 1921 году, в драматическую пору своей и общей жизни, Ахматова сумела написать поражающие духом обнов­ления строки:

Все расхищено, предано, продано,

Черной смерти мелькало крыло,

Все голодной тоской изглодано,

Отчего же нам стало светло?

В известном смысле Ахматова была и революци­онным поэтом. Но она всегда оставалась и поэтом традицион­ным, поставившим себя под знамя русской классики, прежде всего Пушкина. Освоение пушкинского мира продолжалось всю жизнь.

Есть центр, который как бы сводит к себе весь остальной мир поэзии, оказывается основным нервом, идеей и принци­пом. Это любовь. Стихия женской души неизбежно должна была начаться с такого заявления себя в любви. В одном из своих стихотворений Ахматова называла любовь «пятым вре­менем года». Чувство, само по себе острое и необычайное, получает дополнительную остроту, проявляясь в предельном кризисном выражении — взлета или падения, первой встречи или совершившегося разрыва, смертельной опасности или смертельной тоски. Потому Ахматова так тяготеет к лиричес­кой новелле с неожиданным, часто прихотливо-капризным концом психологического сюжета и к необычностям лиричес­кой баллады, жутковатой и таинственной («Город сгинул», «Новогодняя баллада»).

Обычно ее стихи — начало драмы, или только ее кульми­нация, или еще чаще финал и окончание. И здесь она опира­лась на богатый опыт русской уже не только поэзии, но и прозы:

Слава тебе, безысходная боль, 

Умер вчера сероглазый король. 

А за окном шелестят тополя: 

Нет на земле твоего короля...

Стихи Ахматовой несут особую стихию любви-жалости: 

О нет, я не тебя любила, 

Палила сладостным огнем, 

Так объясни, какая сила 

В печальном имени твоем.

Это сочувствие, сопереживание, сострадание в любви-жалости делает многие стихи Ахматовой подлинно народны­ми. И, может быть, потому же с самыми первыми ее стихами вошла в поэзию еще одна любовь — к родной земле, к Родине, к России:

Не с тем я, кто бросил землю 

На растерзание врагам, 

Их глубокой лести я не внемлю, 

Им песен я своих не дам.

Мир поэзии Ахматовой — мир трагедийный. Мотивы беды, трагедии звучат в стихотворениях «Клевета», «Последняя», «Через 23 года» и других. И с этим мотивом связан цикл «Реквием», который, в нарушение традиции, посвящен живым и мертвым. Главная мысль поэмы «Реквием» — выражение народного горя, горя беспредельного. Страдания народа и лирической героини сливаются.

Анна Ахматова прожила долгую и счастливую жизнь. Но что значит счастливую? Не кощунственно ли так на­зывать женщину, муж которой был расстрелян, а сын переходил из тюрьмы в ссылку и обратно; которую гнали и травили, которая всегда жила в бедности и в бедности умерла.

И все же счастливую, представляющую целую эпоху в поэзии нашей страны.